Октябрь — мало того, что на дворе холодно и сыро. И жизнь еще снова и снова устраивает проверки на выносливость и смирение. Понимаешь бессмысленность этой материальной суеты.

Понять и принять ситуацию помогает  Саша Черный – великий поэт и добрейший человек со своим доверчиво-беззащитным отношением к окружающему миру, с его неизменным юмором, эстетической взыскательностью и безупречным вкусом.

Спасибо поэт за урок. И с днем рождения Вас Александр Михайлович!

sasha_cherny

Cаша Черный (Александр Михайлович Гликберг) — поэт Серебряного века

13 10 1880 — 05 08 1932

Качество настоящего поэта узнают по строке. Сашу черного узнают по уму и его иронии.

Умный слушал терпеливо

Излиянья дурака:

«Не затем ли жизнь тосклива,

И бесцветна, и дика,

Что вокруг, в конце концов,

Слишком много дураков?»

Но, скрывая желчный смех,

Умный думал, свирепея:

«Он считает только тех,

Кто его еще глупее,—

«Слишком много» для него…

Ну а мне-то каково?»

…………………………………………………..

 

(гунияди – слабительное средство)

 

 

С горя я пошел к врачу,

Врач пенсне напялил на нос:

«Нервность. Слабость. Очень рано-с.

Ну-с, так я вам закачу

Гунияди-Янос».

 

Кровь ударила в виски:

Гунияди?! От вопросов,

От безверья, от тоски?!

Врач сказал: «Я не философ.

До свиданья».

 

Я к философу пришел:

«Есть ли цель? Иль книги — ширмы?

Правда «школ» — ведь правда фирмы?

Я живу, как темный вол.

Объясните!»

 

Заходил цветной халат

Парой егеревских нижних:

«Здесь бессилен сам Сократ!

Вы — профан. Ищите ближних».

— «Очень рад».

 

В переулке я поймал

Человека с ясным взглядом.

Я пошел тихонько рядом:

«Здравствуй, ближний…» — «Вы — нахал!»

— «Извините…»

 

Я пришел домой в чаду,

Переполненный  раздумьем.

Мысль играла в чехарду

То с насмешкой, то с безумьем.

Пропаду!

 

Тихо входит няня в дверь.

Вот еще один философ:

«Что сидишь, как дикий зверь?

Плюнь, да веруй — без вопросов».

— «В Гунияди?»

 

— «Гу-ни-я-ди? Кто такой?

Не немецкий ли святой?

Для спасения души —

Все святые хороши…»

Вышла.

………………………………………………

 

Жить на вершине голой,

Писать простые сонеты…

И брать от людей из дола

Хлеб, вино и котлеты.

 

Сжечь корабли и впереди, и сзади,

Лечь на кровать, не глядя ни на что,

Уснуть без снов и, любопытства ради,

Проснуться лет чрез сто.

…………………………………………………..

 

 

В чужой толпе,

Надевши шляпу набекрень,

Весь день

Прогуливаю лень

По радостной тропе.

 

Один! И очень хорошо.

Ловлю зрачки случайных глаз,

Клочки каких-то странных фраз,

Чужую скуку и экстаз

И многое еще.

 

Лежат в свободном чердаке

Семьсот ребячеств без табу,

Насмешка, вызов на борьбу

И любопытство марабу,

Как бутерброды на доске.

 

Одно сменяется другим.

Заряд ложится на заряд.

Они в бездействии лежат,

А я ужасно рад –

Я вольный пилигрим!

 

Хочу – курю, хочу – плюю,

Надевши шляпу набекрень,

Весь день прогуливаю лень

И зверски всех люблю!