Александр Моисеевич Городницкий родился 20 марта 1933 года, российский  ученый гео-физик, доктор наук, академик РАН, поэт, бард. Пережил блокаду, 17 лет жизни отдано Крайнему Северу, более 30 – Мировому океану (научные экспедиции, глубоководные погружения). Исколесил всю планету.

1565

 В свои 80 подтянут, молод и красив, полон юмора. До сих пор работает в институте океанологии, до сих пор пишет стихи и песни, которые поет.

 

Не смотри уныло.

Позабудем то, что есть,

Вспомним то, что было.

Новый век летит, трубя

Межпланетной птицей.

Ты в нем чувствуешь себя,

Словно за границей.

Прошлогодний нынче снег

Все твои таланты.

Мы попали в этот век,

Словно эмигранты.

Трудно с нынешним лицом

В прошлое глядеться.

Почему перед концом

Вспоминаешь детство?

Не огни далеких стран,

Добрых без опаски,

Не Индийский океан

И не остров Пасхи,

Не штормов девятый вал,

Где нельзя сдаваться,

Не битком набитый зал,

Теплый от оваций.

А лишь надпись, из окна

Видную в метели,

Что опасна сторона

Эта при обстреле.

Сбылся дней твоих подсчет

В зиму ту и лето,

Без мобильников еще

И без Интернета.

Словно листья, что ни год,

Вянут фотоснимки.

Не подглядывай вперед, —

Впереди — поминки.

Ты подвинулся на край

В шумном мире оном.

Отпоет тебя трамвай

Поминальным звоном.

Над тобой в глухой ночи,

По дороге к Богу,

Репродуктор прокричит

Давнюю тревогу,

Будто кто тебя позвал

К тем местам поближе,

Где когда-то умирал

И случайно выжил.

************************

 

 

Жизнь, как лето, коротка,

Видишь, я не знаю языка

Идиш – достояние моего предка,

Да и слышал я его редко.

Не учил его азы – грустно,

Мой единственный язык – русский.

Но, состарившись, я как скрою

Расхожденье языка с кровью?..

Мой отец перед войной

С мамой говорил на нем порой – мало.

Чтобы я их разговор не понял.

Это все я до сих пор помню.

Я не знаю языка, значит

Не на нем моя строка плачет.

Не на нем моя звенит песня,

И какой же я аид, если

Позабыл я своего деда,

Словно нет мне до него дела?

Вдаль уносится река – жарко.

Я не знаю языка – жалко.

****************************

 

 

Политика — не тема для поэта, —

Слышны ему иные голоса.

История спешит расставить точки.

Торопятся империи на слом.

Но гневные недолговечны строчки,

Пропитанные горечью и злом.

И не об этом пишутся поэмы,

Отображая жизни торжество.

Лишь две на свете существуют темы:

Любовь и Смерть, и больше ничего.

И вечны, как Медина или Мекка,

Сближая отдаленные края,

Все так же не смолкают век от века

Серебряные трели соловья.

Обрушатся великих храмов стены,

И города обуглятся в огне.

А эти две неубиенных темы

Вернутся, как зеленка по весне.

Десяток лет или столетье минет.

Утихнут страсти, и умолкнет бой.

Любовь и Смерть, две вечных героини,

Поэзию уводят за собой.

********************************

 

 

В безвременье ночном покой души глубок —

Ни мыслей о судьбе, ни тени сновиденья.

Быть может, небеса на темный этот срок

Берут ее к себе, как в камеру храненья.

 

Когда же новый день затеплится в окне

И зяблик за стеклом усядется на ветку,

Ее вернут опять при пробужденье мне,

Почистив и помыв, — не перепутать метку!

 

Душа опять с тобой, и завтрак на столе,

А прожитая ночь — ее совсем не жаль нам.

Мороз нарисовал узоры на стекле.

Безветрие, и дым восходит вертикально.

 

Но горько понимать, что ты летишь, как дым,

Что весь окрестный мир — подобие картинки

И все, что ты считал с рождения своим,

Лишь взято напрокат, как лыжные ботинки.

 

Что сам ты — неживой — кассетник без кассет,

И грош цена твоей привязанности к дому.

Что ошибутся там, устав за много лет,

И жизнь твою возьмут, и отдадут другому.

 

Вчера, благодаря передаче «Линия жизни», перенеслась в свою молодость как будто бы посидела у костра вместе с Александром Городницким, вспоминая песни: «Атланты», «У Геркулесовых столбов», «Над Канадой», «Перекаты»…

 

Пожелаем Александру Городницкому здоровья, долгих лет творчества, и нам, дай Бог, быть такими нужными и счастливыми.