Из серии: «книги с помойки» — в библиотеке на развалах подобрала повесть Н.В. Гоголя «Портрет»
Кто сталкивался со стариком – ростовщиком, или с его портретом, продаваемым от одного владельца к другому, всех охватывали низменные чувства: зависть к талантливым, раздражение и ненависть даже к близким, жадность, и результат – крушение жизней. Кроме этой мистической истории, в повести изложен взгляд Гоголя на искусство.
Эта тема и сегодня — злободневна. И сейчас кто-то знаменит; чьи-то картины покупают, кому-то присваивается звание «Народный художник», а кто-то не менее талантливый остается в тени. Кто-то пишет на потребу зрителю (резкость мазка, фактурность, яркость красок…), а кто-то хочет в своей картине передать хрупкость окружающего нас мира, поймать в изображаемом человеке его главную суть и ценит свое вдохновение больше всего на свете.
В образе старика — ростовщика Гоголь представил извечного искусителя рода человеческого демона. Демон одних толкает к гордыне, других – к пошлости. И талант, дарованный Богом, закапывается в землю. Не заслуженные слава и деньги развращают, отбирают радость жизни, да и саму жизнь.
В те дни, когда мне были новы
Все впечатленья бытия —
И взоры дев, и шум дубровы,
И ночью пенье соловья, —
Когда возвышенные чувства,
Свобода, слава и любовь
И вдохновенные искусства
Так сильно волновали кровь, —
Часы надежд и наслаждений
Тоской внезапной осеня,
Тогда какой-то злобный гений
Стал тайно навещать меня.
Печальны были наши встречи:
Его улыбка, чудный взгляд,
Его язвительные речи
Вливали в душу хладный яд.
Неистощимой клеветою
Он провиденье искушал;
Он звал прекрасное мечтою;
Он вдохновенье презирал;
Не верил он любви, свободе;
На жизнь насмешливо глядел —
И ничего во всей природе
Благословить он не хотел.
Давно отверженный блуждал
В пустыне мира без приюта:
Вослед за веком век бежал,
Как за минутою минута,
Однообразной чередой.
Ничтожной властвуя землей,
Он сеял зло без наслажденья.
Нигде искусству своему
Он не встречал сопротивленья —
И зло наскучило ему.
«Доныне я не могу понять, что был тот странный образ, с которого я написал изображение. Это было точно какое-то дьявольское явление. Я знаю, свет отвергает существованье дьявола, и потому не буду говорить о нем. Но скажу только, что я с отвращением писал его, я не чувствовал в то время никакой любви к своей работе. Насильно хотел покорить себя и бездушно, заглушив всё, быть верным природе. Это не было созданье искусства, и потому чувства, которые объемлют всех при взгляде на него, суть уже мятежные чувства, тревожные чувства, не чувства художника, ибо художник и в тревоге дышит покоем. Мне говорили, что портрет этот ходит по рукам и рассевает томительные впечатленья, зарождая в художнике чувство зависти, мрачной ненависти к брату, злобную жажду производить гоненья и угнетенья. Да хранит тебя всевышний от сих страстей! Нет их страшнее. Лучше вынести всю горечь возможных гонений, нежели нанести кому-либо одну тень гоненья. Спасай чистоту души своей. Кто заключил в себе талант, тот чище всех должен быть душою. Другому простится многое, но ему не простится.