Прочитала книгу К. Н . Леонтьева «Египетский голубь», в которую вошли: роман «»Подлипки», «Исповедь мужа»,  «Египетский голубь» и «Мое обращение и жизнь на Св. Афонской горе»

 

 

Константин Николаевич Леонтьев — российский дипломат; философ, писатель, литературный критик, публицист, поздний славянофил.

(1831 -1891)

Он, бесспорно, имел незаурядный талант, обладал сильным своеобразным умом. Самое сильное свойство леонтьевского таланта в восточной прозе – это изумительная художественная восприимчивость к духу представшей перед ним жизни. « Египетский голубь» — замечательная повесть.  Но лучше, чем Николай Бердяев, я вряд ли расскажу о ней.

 

«Консульская жизнь К. Леонтьева на Ближнем  Востоке была периодом высшего цветения его жизни в миру, упоения жизнью, почти достижения того счастья в красоте, которого он искал и не находил в России. На Восток бежал он от буржуазной европейской цивилизации, которой проникалась все более и более и Россия. … Мы иначе воспринимаем и переживаем свой собственный быт и быт экзотических стран и народов. Наш собственный быт для нас слишком часто бывает мучительной прозой, и наше отношение к нему связано с борьбой за существование и повседневными интересами. Быт других народов, особенно народов экзотических, воспринимается нами как поэзия, мы не прикованы к нему никакими нуждами, он не изуродован для нас гнетущей обыденностью.

 

«Я ужасно люблю её, эту службу, совсем не похожую на нашу домашнюю обыкновенную службу. В этой деятельности было столько именно не европейского, не «буржуазного», не «прогрессивного», не нынешнего; в этой службе было столько простора личной воле, личному выбору добра и зла… столько простора самоуправству и вдохновению!.. Жизнь турецкой провинции была так пасторальна, с одной стороны, так феодальна, с другой!» Это говорит герой прелестной повести «Египетский голубь». Но в герое этом К. Н. описывает свою жизнь, и все слова его принадлежат ему самому. В «Египетском голубе» отразилось языческое упоение жизнью и красотой ее.

«Я влюблён в здешнюю жизнь; я люблю всех встречных мне по дороге; я люблю без ума этого старого бедного болгарина, с седыми усами, в синей чалме, который мне сейчас низко поклонился; я влюблён в этого сердитого, тонкого и высокого турка, который идет передо мной в пунцовых шальварах… Мне хочется обоих их обнять; я их люблю одинаково!»

В конце повести К. Н. пишет как человек, уже окончательно потерявший веру в земную жизнь, в возможность земной радости, в прочность красоты здесь, на земле: «Я начал писать это в одну веселую минуту, когда я осмелился подумать на мгновение, что и для меня песня жизни не совсем ещё спета. Тогда, когда на персиковой ветви ворковал мой бедный голубь, у меня было такое множество желаний, я так любил в то время жизнь… Самые страдания мне иногда невыразимо нравились»»

 

«Теперь я хочу одного – забвения, покоя… Но даже самые искренние друзья не могут дать мне того, чтобы быть веселым: телесных сил, любви к борьбе житейской, честолюбия, здоровья, веры в какое-то близкое и привлекательное будущее…»

 

 

Одно из лучших художественных творений К. Леонтьева — это повесть «Исповедь мужа» Впоследствии он сам резко осудил это произведение и не хотел, чтобы оно было перепечатано. Вот его собственный отзыв:

 

«В высшей степени безнравственное, чувственное, языческое, дьявольское сочинение, тонко-развратное; ничего христианского в себе не имеющее, но смелое и хорошо написано; с искренним чувством глубоко развращенного сердца… Я бы просил в этом виде её не печатать: грех! и грех великий! Именно потому, что написана хорошо и с чувством»

 

А вот из « Подлипок»:

«Я полюбил жизнь со всеми ее противоречиями, непримиримыми во веки, и  стал считать почти священнодействием мое страстное участие в этой живописной драме земного бытия, которой глубокий смысл мне казался невыразимо таинственным, мистически неразгаданным»