В последней декаде декабря у Генриха Белля было день рождения. Придя в библиотеку, увидела на стенде его книгу «Каждый день умирает частица свободы» (художественная публицистика). Обрадовалась. Мне нравится этот писатель как человек, несмотря на национальность и разницу в возрасте, я ощущаю его — другом.
21 12 1917 — 16 07 1985
Генрих Теодор Белль — немецкий писатель, переводчик
Он пишет: «Писатель нуждается не только в друзьях, публике – он нуждается в союзниках, открытых союзниках, которые не просто сердятся и не просто торжествуют, но еще и понимают»
Я его союзник. Белль понимает писательство, как сопричастность живой истории. Мне нравятся его раздумья о жизни, его честность. Вот, например, его размышления о юморе:
«Уж сколько было попыток дефиниции, а четко разграничить остроумие, юмор и сатиру так и не удалось. В случае с юмором трудность заключается в том, что ему нельзя научиться, — либо он у тебя есть, либо его нет. В иронии – дословно она означает «притворство» — можно натренироваться, сатиру можно изучить – при том условии, конечно, что у вас есть необходимая предпосылка: дар божий.
Сейчас я склонен – в противоположность ранним своим убеждениям – не доверять и юмору бравого солдата Швейка: это юмор не то чтобы не гуманный, но почти уже растительный, животный, у него нет никакой цели, кроме одной: по окончании войны пить пиво в харчевне.
Чувство юмора предполагает наличие минимального оптимизма и печали одновременно»
А вот — о движении и развитии человеческой души:
«Умирание, отмирание или даже омертвление заживо – последнее пугало меня еще ребенком. Страх перед «сделанными», «готовыми». Школьные товарищи или подруги, просто знакомые, по которым было видно, что они в 6 или в 16 лет уже стали теми, кем будут и в 46 и в 56 лет, что они уже «готовы» Состояние полной, окончательной сформированности, которая для меня страшней физической или психической смерти, понимаете?
Завершенность жизни, в которой ни внутри, ни во вне уже ничего не движется. Ужасно. Эти люди «готовы» — в этом слышится что-то убийственное или самоубийственное».
«…Во всем, что ты пишешь всю жизнь…есть желание запечатлеть на бумаге мечты, идеи, представления о жизни и смерти, которые нельзя свести к какой-то одной формуле»