Вчера 11 мая был день рождения испанского художника Сальвадора Дали.
Сальвадор Дали — испанский живописец, график, скульптор.
11 05 1904 — 23 01 1989
Предчувствие гражданской войны. 1937.
Тайная вечеря. 1955.
А сегодня я прочитала статью к контакте художника Андрея Федорова, которого ценю не только как мастера пейзажа, но и как мастера поэтического слова. Статья о Кадакесе — городе, к которому Сальвадор был фанатично привязан с детства и считал пейзаж Кадакеса прекраснейшим в мире. Я насладилась красотой описания этих мест и предлагаю вам. Увы, у автора не спросила разрешения напечатать. Простите меня Андрей Вячеславович, пожалуйста.
В Кадакесе в начале апреля к вечеру воздух прозрачен, море безмятежно. По горбатым улочкам, мощеным овальными черными камнями, мелкими, словно гусиные яйца и ужасно выпуклыми и давящими на ступни, как будто специально для того, чтобы ни на мгновение не возникло и тени сомнения, почему в душе мальчика Сальвадора подспудно вызрело специфическое отношение к окружающему, нужно медленно подняться к собору, откуда открывается великолепный вид на морскую гладь. Там сначала смотришь на горизонт, потом взгляд начинает цепляться за дома, растения за ветхими каменными заборами… Наконец, начинаешь замечать кошек, сидящих повсюду — у стен, на стенах, на подоконниках, за пыльными стеклами маленьких старинных домов, лепящихся друг к другу и сбегающих своими кривыми улочками к набережной. Тут все перемежается плоскостями бежевого света вечернего усталого солнца и сине-черными тенями, тускло сверкающими в глубине мутными стеклами старых окон. Собор распространяет специфический аромат ладана, свойственный только католическим соборам Испании и Каталонии. В Тулузе запах в церквях совсем другой… Потом, стоя в море по колено и бросая палку золотистому ретриверу Тау, начинаешь видеть этот божественно-розовый отсвет. Такого, кажется, больше нет ни в одном городе на побережье… И эти синие ставни, белые дома, терракотовая черепица. Когда же пьешь кофе в заведении прямо на самом берегу, и ленивые волны почти касаются подошв ботинок, совсем не хочется уезжать отсюда по бесконечным серпантинам изрезанного скалами побережья. Марк, французский уличный художник, уже купил дешевых местных сигарет, наслаждается дымом и, тыча пальцем в черную пачку, говорит:
— Ноу консервант… Кволити…
К тому же, по невероятному совпадению или по закону жанра, музей Великого Мастера Иллюзий закрыт, как и в прошлый, и в позапрошлый, да и во все предыдущие и, скорее всего, во все последующие посещения сонного апрельского Кадакеса… (Андрей Федоров)
