Несколько дней назад на канале «Культура» мне посчастливилось увидеть вечер «Каждый выбирает для себя», посвященный Елене Камбуровой.

Стихи Давида Самойлова, Анны Ахматовой, Хуана Хельмана, Игоря Северянина на вечере, посвященном  Елене Камбуровой

Елена Анатольевна Камбурова — певица, Народная артистка России, руководитель Московского театра  музыки и поэзии

11 июля 1940года

Все гости были приглашены ею лично. «Приход каждого из вас для меня лучший подарок», — сказала она. А люди собрались все именитые, и была атмосфера радости, гармонии, вольнодумной глубины, единения духа, единения  полета мысли. Очень рекомендую посмотреть  видео, если кто не видел передачи

А я приведу несколько стихотворений, прозвучавших на вечере.

Давид Самойлов

ДУЭТ ДЛЯ СКРИПКИ И АЛЬТА

Моцарт в легком опьяненье

Шел домой.

Было дивное волненье,

День шальной.

 

И глядел веселым оком

На людей

Композитор Моцарт Вольфганг

Амадей.

 

Вкруг него был листьев липы

Легкий звон.

‘Тара-тара, тили-тики,-

Думал он.-

 

Да! Компания, напитки,

Суета.

Но зато дуэт для скрипки

И альта’.

 

Пусть берут его искусство

Задарма.

Сколько требуется чувства

И ума!

 

Композитор Моцарт Вольфганг,

Он горазд,-

Сколько требуется, столько

И отдаст…

 

Ox, и будет Амадею

Дома влет.

И на целую неделю —

Черный лед.

 

Ни словечка, ни улыбки.

Немота.

Но зато дуэт для скрипки

И альта.

 

Да! Расплачиваться надо

На миру

За веселье и отраду

На пиру,

 

За вино и за ошибки —

Дочиста!

Но зато дуэт для скрипки

И альта!

(Читал Константин Райкин)

 

Анна Ахматова

Родная земля

 

В заветных ладанках не носим на груди,

О ней стихи навзрыд не сочиняем,

Наш горький сон она не бередит,

Не кажется обетованным раем.

Не делаем ее в душе своей

Предметом купли и продажи,

Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,

О ней не вспоминаем даже.

Да, для нас это грязь на калошах,

Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим

Тот ни в чем не замешанный прах.

Но ложимся в нее и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно — своею.

(Читала Инна Чурикова)

 

Хуан Хельман – аргентинский поэт

 

пишу я стихи

размером каким-нибудь допотоптным

ну — скажем

александрийским или четырёхстопным

и вдруг не лезет в строку — наречие

не лезет, как не верчу

а выбрасывать я его не хочу

об этом не может быть и речи

но стих-то с увечьем

и уже не излечишь его междометием

и трепыхается он:

как живой, как птица в силках, как рыбина в сетях

и надо ему помочь и не в-мочь

и чувствую я, что, наверное

лучше быть птичкой певучей:

воробушком серым — клевать себе зёрна

строить гнёзда, на воробьиху щерится грозно

но кто приказал мне? идти переулками фраз

под обстрелом мной же придуманных анютиных глазок

под не существующими каплями не существующего дождя

с известными рифмами, раскланиваясь, проходя мимо

как со знакомыми девушками и на углу поджидать её:

единственную — неповторимую новую, злую, хорошую рифму мою

а если она не придёт? а если запоздает?

сколько я передумаю? сколько перестрадаю?

уж не случились ли с ней чего — уж?

уж не попала ли под трамвай она?

нет

но кто приказал мне кидаться в омут:

наречий, созвучий и двоеточий? воевать с глаголами ночью?

когда интереснее занятие — есть, между прочем

ведь я же простетский парень в брюках и рыжей ковбойке

не хуже другого — спляшу я с девчонкой бойкой

нет.

если нельзя воробьем — то, наверное, лучше быть каменотёсом

быть, например

или дрова рубить или туристов возить

на лодке — так, чтобы от вёсел зудели плечи

но пусть не лучше, но легче

послушай, друг мой, суровый

прошу я тебе как брата: давай поменяемся, я подарю тебе — музыку слова

а ты мне: кирку, лопату

и в поте лица своего — искуплю я грехи свои

и забуду я рифмы глаголы кавычки

но только немного

немного

оставь мне от этой проклятой привычки — писать стихи

(читал Юрий Норштейн)

 

Игорь Северянин:

Я — соловей: я без тенденций

И без особой глубины…

Но будь то старцы иль младенцы,-

Поймут меня, певца весны.

 

Я — соловей, я — сероптичка,

Но песня радужна моя.

Есть у меня одна привычка:

Влечь всех в нездешние края.

 

Я — соловей! на что мне критик

Со всей небожностью своей? —

Ищи, свинья, услад в корыте,

А не в рулладах из ветвей!

 

Я — соловей, и, кроме песен,

Нет пользы от меня иной.

Я так бессмысленно чудесен,

Что Смысл склонился предо мной!

(читал Вениамин Смехов)

 

Юрий Рост сказал: « Может это начало, что можно так собраться, так общаться, так наслаждаться… Но, наверное, это конец…»