Семен Исаакович Кирсанов – русский советский поэт
18 09 1906 — 10 12 1972
Семен Кирсанов – последователь Маяковского – умел быть сложным, причудливым, не боялся скрещивать поэзию с прозой. Он мог рассказывать о самом обыденном, но оставался трепетным лириком.
Вот несколько мною любимых стихотворений.
скоро будут поля в хлебе.
Не хочу я синицу в руки,
а хочу журавля в небе.
1923
Тихое облако в комнате ожило,
тенью стены свет заслоня.
Голос из дальнего, голос из прошлого
из-за спины обнял меня.
Веки закрыл мне ладонями свежими,
розовым югом дышат цветы…
Пальцы знакомые веками взвешены,
я узнаю: да, это ты!
Горькая, краткая радость свидания;
наедине и не вдвоём…
Начал расспрашивать голос из дальнего:
— Помнишь меня в доме своём?
С кем ты встречаешься? Как тебе дышится?
Куришь помногу? Рано встаёшь?
Чем увлекаешься? Как тебе пишется?
Кто тебя любит? Как ты живёшь?
Я бы ответил запрятанной правдою:
мысль о тебе смыть не могу…
Но — не встревожу, лучше — обрадую.
— Мне хорошо, — лучше солгу.
Всё как по -старому — чисто и вымыто,
вовремя завтрак, в окнах зима.
Видишь — и сердце из траура вынуто,
я же весёлый, знаешь сама.
Руки сказали: — Поздно, прощаемся.
Пальцы от глаз надо отнять.
Если мы любим — мы возвращаемся,
вспомнят о нас — любят опять.
1939
хоть заклинай природу,
а не войдешь ты дважды
в одну и ту же воду.
И в ту любовь, которая
течет, как Млечный Путь,
нет, не смогу повторно я,
покуда жив, шагнуть.
А горизонт так смутен,
грозой чреваты годы…
Хоть вы бессмертны будьте,
рассветы,
реки,
воды!
1939
эти радуги и тучи —
мне от них как будто лучше,
будто что-то впереди.
Будто будут острова,
необычные поездки,
на цветах — росы подвески,
вечно свежая трава.
Будто будет жизнь, как та,
где давно уже я не был,
на душе, как в синем небе
после ливня — чистота…
Но опомнись — рассуди,
как непрочны, как летучи
эти радуги и тучи,
эти летние дожди.
1966
Бессмертья нет —
и пусть!
На кой оно — «бессмертье»
Короткий
жизни спуск с задачей сораз-
мерьте
Признаем,
поумнев:
ветшает и железо!
Бесстрашье —
вот что мне
потребно до зареза.
Из всех известных чувств
сегодня,
ставши старше,
я главного хочу —
полнейшего
бесстрашья —
перед пустой доской
неведомого
завтра,
перед слепой тоской
внезапного
инфаркта,
перед тупым судьей,
который
лжи поверит,
и перед злой статьей
разносною,
и перед
фонтаном артогня,
громилою
с кастетом
и мчащим на меня
грузовиком
без света!
Встречать,
не задрожав,
как спуск аэроплана —
сниженье
тиража
и высадку из плана!
Пусть рык
подымут львы!
Пусть под ногами пропасть!
(Но — в области
любви
я допускаю робость.)
Бессмертье —
мертвецам!
Им — медяки на веки.
Пусть прахом
без конца
блаженствуют вовеки.
О жизнь,
светись, шути,
играй в граненых призмах,
забудь,
что на пути
возникнет некий призрак!
Кто сталкивался с ним
лицом к лицу,
тот знает:
бесстрашие — живым
бессмертье заменяет.
1966