Ко мне Марина Цветаева пришла через прозу. Я прочитала ее эссе-воспоминание «мой Пушкин». С тех пор это одна из моих любимых поэтесс. Мне близки ее любовь к Пушкину, ее вечный поиск,  ее одиночество, ее разочарования, ее страдания.

Марина Цветаева

А.С. Пушкин был первым поэтом, которого Марина прочла сама, едва научившись читать. Позднее она писала – Мать, Пушкин и Чорт  определили мое мировоззрение, жизненный путь и  мое отношение к миру. В своем эссе «Мой Пушкин» она пишет —  «Между полнотой желания и исполнением желаний, между полнотой страдания и полнотой счастья мой выбор был сделан отродясь – и дородясь…» и приводит стихотворение А. Пушкина.

 

Есть упоение в бою

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане

Средь грозных волн и бурной тьмы,

И в аравийском урагане,

И в дуновении Чумы.

Все, все, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья –

Бессмертья, может быть, залог!

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и видеть мог.

 

На протяжении всей жизни М. Цветаева постоянно обращается к Пушкину. Она острее других чувствовала уникальность его личности.

 

Вся его наука –

Мощь – светло – гляжу:

Пушкинскую руку

Жму, а не лижу.

 

******************

Бич жандармов, бог студентов,

Желчь мужей, услада жен —

Пушкин — в роли монумента?

Гостя каменного — он,

Скалозубый, нагловзорый

Пушкин — в роли Командора?

 

Критик — ноя, нытик — вторя:

— Где же пушкинское (взрыд)

Чувство меры? Чувство моря

Позабыли — о гранит

 

Бьющегося? Тот, соленый

Пушкин — в роли лексикона?

 

Две ноги свои — погреться —

Вытянувший — и на стол

Вспрыгнувший при Самодержце —

Африканский самовол —

 

Наших прадедов умора —

Пушкин — в роли гувернера?

 

Черного не перекрасить

В белого — неисправим!

Недурен российский классик,

Небо Африки — своим

 

Звавший, невское — проклятым!

Пушкин — в роли русопята?

Ох, брадатые авгуры

Задал, задал бы вам бал

Тот, кто царскую цензуру

Только с дурой рифмовал,

А «Европы Вестник» — ….

Пушкин в роли гробокопа?

 

К пушкинскому юбилею

Тоже речь произнесем:

Всех румяней и смуглее

До сих пор на свете всем,

 

Всех живучей и живее!

Пушкин — в роли мавзолея?

То-то к пушкинским избушкам

Лепитесь, что сами – хлам!

Как из душа! Как из пушки –

Пушкиным —  по соловьям

 

Слова, соколом полета!

— Пушкин – в роли пулемета!

 

Уши лопнули от вопля:

— Перед Пушкиным во фрунт!

А куда девали пекло

Губ, куда девали — бунт

 

Пушкинский? уст окаянство?

Пушкин — в меру пушкиньянца!

 

Что вы делаете, карлы,

Этот — голубей олив —

Самый вольный, самый крайний

Лоб — навеки заклеймив

 

Низостию двуединой

Золота и середины.

 

«Пушкин — тога, Пушкин — схима,

Пушкин — мера, Пушкин — грань..»

Пушкин, Пушкин, Пушкин — имя

Благородное — как брань

 

Площадную — попугаи.

Пушкин? Очень испугали!

 

Другие стихи любимые:

 

****************

Вот опять окно,

Где опять не спят.

Может — пьют вино,

Может — так сидят.

Или просто — рук

Не разнимут двое.

В каждом доме, друг,

Есть окно такое.

 

Не от свеч, от ламп темнота зажглась:

От бессонных глаз!

Крик разлук

и встреч —

Ты, окно в ночи!

Может — сотни свеч,

Может — три свечи…

Нет и нет уму

Моему покоя.

И в моем дому

Завелось такое.

 

Помолись, дружок, за бессонный дом,

За окно с огнем!

 

************

 

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья.

Я родилась.

 

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

 

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

 

********************

 

 

Пора снимать янтарь,

Пора менять словарь,

Пора гасить фонарь

Наддверный…

 

********************

Русской ржи от меня поклон,

Полю, где баба застится…

Друг! Дожди за моим окном,

Беды и блажи на сердце…

 

Ты в погудке дождей и бед —

То ж, что Гомер в гекзаметре.

Дай мне руку — на весь тот свет!

Здесь мои — обе заняты.

 

**********************

 

Когда-нибудь, прелестное созданье,

Я стану для тебя воспоминаньем,

 

Там, в памяти твоей голубоокой,

Затерянным — так далеко-далеко.

 

Забудешь ты мой профиль горбоносый,

И лоб в апофеозе папиросы,

 

И вечный смех мой, коим всех морочу,

И сотню — на руке моей рабочей —

 

Серебряных перстней, чердак-каюту,

Моих бумаг божественную смуту…

 

Как в страшный год, возвышены бедою,

Ты — маленькой была, я — молодою.

***************************

 

 

Солнцем жилки налиты — не кровью —

На руке, коричневой уже.

Я одна с моей большой любовью

К собственной моей душе.

 

Жду кузнечика, считаю до ста,

Стебелек срываю и жую…

— Странно чувствовать так сильно и так просто

Мимолетность жизни — и свою.

*****************

 

О. Э. Мандельштаму

 

Никто ничего не отнял!

Мне сладостно, что мы врозь.

Целую Вас — через сотни

Разъединяющих верст.

 

Я знаю, наш дар — неравен,

Мой голос впервые — тих.

Что вам, молодой Державин,

Мой невоспитанный стих!

 

На страшный полет крещу Вас:

Лети, молодой орел!

Ты солнце стерпел, не щурясь,

Юный ли взгляд мой тяжел?

 

Нежней и бесповоротней

Никто не глядел Вам вслед…

Целую Вас — через сотни

Разъединяющих лет.

******************

 

Если душа родилась крылатой —

Что ей хоромы — и что ей хаты!

Что Чингис-Хан ей и о — Орда!

Два на миру у меня врага,

Два близнеца, неразрывно-слитых:

Голод голодных — и сытость сытых!

 

***************

О, черная гора,

Затмившая – весь свет!

Пора – пора – пора

Творцу вернуть билет.

***********************

 

Отказываюсь – быть,

В бедламе нелюдей

Отказываюсь – жить.

С волками площадей

 

Отказываюсь – выть.

С акулами равнин

Отказываюсь плыть –

Вниз – по теченью спин.

 

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз

На твой безумный мир

Ответ один – отказ.

/a