Новый томик стихов — Андрей Белый «Вечный зов»
26 10 1880 — 08 01 1934
Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев) – русский писатель, поэт-символист, окончил естественное отделение Московского университета с отличием, увлекался в юности буддизмом.
«Удивительное это было существо, Боря Бугаев! Вечное «играние мальчика», скошенные глаза, танцующая походка, бурный водопад слов, на все «да — да — да», но вечное вранье и постоянная измена. Очень при этом симпатичен и мил; надо было только знать его природу, ничему в нем не удивляться и ничем не возмущаться. Прибавлю, чтобы дорисовать его, что он обладал громадной эрудицией, которой пользовался довольно нелепо. Слово «талант» к нему как-то мало приложимо. Но в неимоверной куче его бесконечных писаний есть кое-где проблески гениальности», — язвила по его поводу Зинаида Гиппиус. Другие же не стеснялись называть его гением, цитируя: «Вы мечи на меня обнажали. Палачи, вы меня затерзали» (из книги Нины Щербак « Кумиры. Любовь поэтов серебряного века»)
Он был очень красив — синие глаза, темные ресницы; к тому же образован, эрудирован и талантлив во многом. «Он говорил слишком много, слишком остро, оригинально, глубоко, затейно, подчас прямо блестяще» Он утверждал превосходство интуиции над логикой, но он был не понят людьми и одинок, отсюда – трагизм, безысходность, отчаяние.
ОДИН
Посвящается
Сергею Львовичу
Кобылинскому
Окна запотели.
На дворе луна.
И стоишь без цели
у окна.
Ветер. Никнет, споря,
ряд седых берез.
Много было горя…
Много слез…
И встает невольно
скучный ряд годин.
Сердцу больно, больно…
Я один.
1900
ПУТЬ
Измерили верные ноги
Пространств разбежавшихся вид.
По твердой, как камень, дороге
Гремит таратайка, гремит.
Звонит колоколец невнятно.
Я болен — я нищ — я ослаб.
Колеблются яркие пятна
Вон там разоравшихся баб.
Меж копен озимого хлеба
На пыльный, оранжевый клен
Слетела из синего неба
Чета ошалелых ворон.
Под кровлю взойти да поспать бы,
Да сутки поспать бы сподряд.
Но в далях деревни, усадьбы
Стеклом искрометным грозят.
Чтоб бранью сухой не встречали,
Жилье огибаю, как трус,—
И дале — и дале — и дале —
Вдоль пыльной дороги влекусь.
1906
ОСЕНЬ
Мои пальцы из рук твоих выпали.
Ты уходишь — нахмурила брови.
Посмотри, как березки рассыпали
Листья красные дождиком крови.
Осень бледная, осень холодная,
Распростертая в высях над нами.
С горизонтов равнина бесплодная
Дышит в ясную твердь облаками.
1906
Отчаянье
3. Н. Гиппиус
Довольно: не жди, не надейся —
Рассейся, мой бедный народ!
В пространство пади и разбейся
За годом мучительный год!
Века нищеты и безволья.
Позволь же, о родина-мать,
В сырое, в пустое раздолье,
В раздолье твое прорыдать:-
Туда, на равнине горбатой,-
Где стая зеленых дубов
Волнуется купой подъятой
В косматый свинец облаков,
Где по полю Оторопь рыщет,
Восстав сухоруким кустом,
И в ветер пронзительно свищет
Ветвистым своим лоскутом,
Где в душу мне смотрят из ночи.
Поднявшись над сетью бугров,
Жестокие, желтые очи
Безумных твоих кабаков,-
Туда,- где смертей и болезней
Лихая прошла колея,-
Исчезни в пространстве, исчезни,
Россия, Россия моя!
1908
ТЫ — ТЕНЬ ТЕНЕЙ…
Ты — тень теней…
Тебя не назову.
Твое лицо —
Холодное и злое…
Плыву туда — за дымку дней — зову,
За дымкой дней,- нет, не Тебя: былое,-
Которое я рву
(в который раз),
Которое,- в который
Раз восходит,-
Которое,- в который раз алмаз —
Алмаз звезды, звезды любви, низводит.
Так в листья лип,
Провиснувшие,- Свет
Дрожит, дробясь,
Как брызнувший стеклярус;
Так,- в звуколивные проливы лет
Бежит серебряным воспоминаньем: парус…
Так в молодой,
Весенний ветерок
Надуется белеющий
Барашек;
Так над водой пустилась в ветерок
Летенница растерянных букашек…
Душа, Ты — свет.
Другие — (нет и нет!) —
В стихиях лет:
Поминовенья света…
Другие — нет… Потерянный поэт,
Найди Ее, потерянную где-то.
За призраками лет —
Непризрачна межа;
На ней — душа,
Потерянная где-то…
Тебя, себя я обниму, дрожа,
В дрожаниях растерянного света.
1922
Поэт умер 8 января 1934 года в возрасте 53 лет
И вот такое стихотворение Мандельштама на смерть Андрея Белого
