Родоначальник критического реализма в живописи

Третьяковская галерея  готовит выставку картин  к 200-летию со дня рождения Павла Федотова. Будет представлено более 80 картин и рисунков художника.

Автопортрет

Павел Андреевич Федотов — русский живописец и график, родоначальник критического реализма в живописи

04 07 1815 — 26 11 1852

 Федотов с отличием окончил Первый Московский кадетский корпус, был военным, но любил рисовать. И по воле судьбы и по высочайшему повелению ушел в отставку в 1844году с чином капитана. За картины «Свежий кавалер» и «Разборчивая невеста» он получил звание академика живописи.

Свежий кавалер

Разборчивая невеста

 День рождения художника будет  в июле месяце, а пока я хочу предложить вам одно его стихотворение, которое привожу не полностью, но которое дает представление о жизни художника и о его доле.

К МОИМ ЧИТАТЕЛЯМ,

СТИХОВ МОИХ СТРОГИМ РАЗБИРАТЕЛЯМ

 

Кто б ни был, добрый мой читатель,

Родной вы мой или приятель,

Теперь хочу я вас просить

К моим стихам не строгим быть.

Я не отъявленный писатель,

Хоть я давно ношусь с пером,

Да то перо, что носят в шляпе,

А что писатель держит в лапе,

Я с тем, ей-богу, не знаком

И не пускаюсь в сочиненья,

А уж особенно в печать.

Меня судьба, отец да мать

Назначили маршировать,

Ходить в парады, на ученья

Или подчас в кровавый бой

За славой или на убой.

Но как от русского штыка

Дыра довольно глубока,

Враги все наши присмирели,

Ругая нас издалека,

Тревожить явно уж не смели, —

То я спокойно десять лет

Без пуль, картеч и разных бед

Возился с службой гарнизонной.

Вот довод, кажется, резонный,

Что не могу я быть поэт….

 

…Солдат весь век как под обухом:

Тревоги жди пугливым ухом,

Поэты ж любят все покой,

А у солдат покой плохой!

Для стихотворного народа

Всегда торжественна природа,

Ему мила и непогода.

Он всё поет: и дождь, и гром,

И ветра в осень завыванье;

Сам льет в стакан спокойно ром,

Сидя в тепле. Нет, в нашей шкуре

Попробуй гимны петь натуре:

Воспой-ка ручейки тогда,

Как в сапогах бурчит вода,

Воспой под дождь в одном мундире,

Когда при строгом командире

Денщик твой, прогнанный в обоз,

Твою шинель упрятал в воз;

Иль в сюртуке в одном в мороз

Простой, начальство ожидая,

Тогда как пальцы, замирая,

Не в силах сабли уж держать,

Изволь-ка в руки лиру взять

Да грянь торжественную оду

На полунощную природу.

Нет, милый, рта не разведешь

И волчью песню запоешь…

 

…И даже самая любовь,

Хотя подчас волнует кровь,

Да только кровь. А сердце — дудки!

Нас не поддеть на незабудки,

На нежности; наш идеал:

Нам подавай-ка капитал,

Затем что ведь и в нас, мы знаем,

Не лично мы всегда прельщаем,

Прельщает чаще наш мундир,

Российских барышень кумир.

Смешно же бескорыстных строить:

Одно должно другого стоить

(О совести ни слова тут).

Но если ж мишуру берут

Взамен святой любови личной,

Так уж умнее взять наличный

За это капитал. У нас

Примеров всяких есть запас.

Есть, точно, по любви женаты,

Да что они? Бывали хваты,

Теперь — кислятина: ухваты,

Горшки, пеленки на уме,

Век с плачем о пустой суме,

С роптаньем, — и сказать ужасно:

На добродетель ропщут гласно!…

 

… Выходит, что жена и дети —

Лишь только дьявольские сети

Без золота. Так вот любовь!

Ей тоже денег подготовь,

Не то готовь и скорбь и слезы.

Где ж тут поэзия? где ж розы?

Те розы вечные, о коих так твердят?

Любовь без денег — просто яд.

И яд тем более опасный,

Что он на вкус такой прекрасный:

Лизнешь — не хочется отстать.

Коварна брачная кровать!

А полюбить да не цениться,

Так, право, лучше утопиться!

Да и топилися не раз…

 

… Не отыскал стишок больной?!

Не придирайтесь, бога ради,

Пока стихи еще в тетради,

Пока не жались под станок.

Я сам к печатным очень строг,

В печать не лезу — знак смиренья,

А это стоит снисхожденья.

 

Начало 1850