Любимые стихи, книги, картины...

17 октября 2020 года в онлайн произошла встреча старших преданных, посвященная воспоминаниям о Шриле Нитай Чайтанье Госвами. Он ушел из жизни после заболевания пневмонией ковидного типа 14 октября 2020 года. Во встрече принимали участие:
ЕС Бхакти Вигьяна Госвами
ЕМ Чайтанья Чандра Чаран дас
ЕС Бхактиведанта Садху Свами
ЕС Бхакти Расаяна Сагара Свами
ЕС Бхакти Бхагаватамрита Кешава Свами
ЕМ Ачьюта Прия дас
ЕМ Ачьютатма дас
ЕМ Васушрештха дас

Очень тепло с любовью преданные вспоминали Нитай Чайтанью Свами.

Спонтанный, вольный, свободный казак. Он был абсолютно естественным, прямым, простодушным человеком, без двойственности. Он упрямо не хотел вписываться в какие-то рамки. И это было освежающе и отрезвляюще. Главное качество Махараджа – переживать и испытывать настоящий опыт – это крупица золота. Нитай Чайтанья Свами полностью посвящал себя служению Кришне и других тянул в спонтанное преданное служение. Человек горел и люди собирались на этот огонь погреться. Он был маленьким вулканом, ярко выражал свои чувства, говорил лаконично, сочно, впечатляюще, говорил о заботе о преданных и был сам  очень благодарен всем. Будет явно не хватать Махараджа с его простотой и энтузиазмом. Вспоминали Махараджа без грусти, потому что у человека одно прибежище – это Кришна. И где бы после смерти вайшнав не оказался — главное помнить, что ты слуга Господа и слуга его преданных. Прославляйте вайшнавов и при жизни, потому, что прославляя их, мы сами очищаемся. Внимание великих личностей друг к другу – хороший пример для всех. И на прощание выражение Нитай Чайтанья Свами: «Мы должны быть очень симпатичными друг к другу!»

Махарадж очень любил стихи поэта Осипа Мадельштама. Знал много наизусть.

Ленинград
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,

До прожилок, до детских припухлых желез.

Ты вернулся сюда, так глотай же скорей

Рыбий жир ленинградских речных фонарей,

Узнавай же скорее декабрьский денек,

Где к зловещему дегтю подмешан желток.

Петербург! я еще не хочу умирать:

У тебя телефонов моих номера.

Петербург! У меня еще есть адреса,

По которым найду мертвецов голоса.

Я на лестнице черной живу, и в висок

Ударяет мне вырванный с мясом звонок,

И всю ночь напролет жду гостей дорогих,

Шевеля кандалами цепочек дверных.

***

Помоги, Господь, эту ночь прожить,

Я за жизнь боюсь, за твою рабу…

В Петербурге жить — словно спать в гробу.

***

За гремучую доблесть грядущих веков,

За высокое племя людей,—

Я лишился и чаши на пире отцов,

И веселья, и чести своей.

Мне на плечи кидается век-волкодав,

Но не волк я по крови своей:

Запихай меня лучше, как шапку, в рукав

Жаркой шубы сибирских степей…

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,

Ни кровавых костей в колесе;

Чтоб сияли всю ночь голубые песцы

Мне в своей первобытной красе.

Уведи меня в ночь, где течет Енисей

И сосна до звезды достает,

Потому что не волк я по крови своей

И меня только равный убьет.

Позиция наблюдателя имеет три аспекта, о которых говорит Кришна в «Бхагавад-гите»:
1) Первый аспект позиции наблюдателя моего эго — это то, что я принимаю этот мир. Я принимаю эту жизнь, я принимаю то, что дает мне Кришна, у меня есть благодарность. Эмоция, которая, в конце концов, должна возникнуть, если у меня сформировалось это эго в саттва-гуне, это — эмоция благодарности. Я благодарю всех, я благодарю всё, что есть. То есть это первая эмоция принятия, принятия того, что есть у меня, когда я не отвергаю. Это реально значит то, что я принимаю людей такими, какие они есть, я принимаю мир таким, как он есть. Человек в гуне страсти и гуне невежества фантазирует: либо он приписывает миру какие-то негативные качества в гуне невежества, либо он строит постоянно воздушные замки и пытается отстоять эти воздушные замки (гуна страсти).

Человек, чье эго находится в гуне благости, старается увидеть мир таким, какой он есть. Мир не плохой и не хороший, он просто есть и он просто дан мне Кришной, чтобы научить меня чему-то; он не для того, чтобы я наслаждался, и не для того, чтобы я страдал, он для того, чтобы научить меня здесь. Это позиция ученика.

Итак, первое — я принимаю. Это значит, в том числе, что я принимаю людей, люди не плохие и не хорошие. С какими-то людьми я могу общаться, я могу видеть их хорошие качества, я буду общаться с ними, я стремлюсь с ними общаться, я стремлюсь вступать в глубокие отношения с этими людьми и как-то помогать им. Другим людям я не могу ничего дать и я могу избегать этих людей. Я сознательно буду избегать каких-то демоничных людей, которые оскорбляют меня, оскорбляют мою веру, которые понижают мою самооценку. Это все — позиция принятия.

2) Вторая вещь, касающаяся этого эго наблюдателя, это то, что я, скажем так, не волнуюсь слишком, я не слишком переживаю по поводу того, что происходит, я не завишу от результата слишком сильно.
Человек в гунах страсти и невежества зависит от результатов, негативных или позитивных, от каких-то своих результатов. Но у меня нет ожиданий — это вторая вещь, касающаяся позиции наблюдателя. Собственно, это значит, что я не переживаю о том, что вне моей власти. Кришна в самом начале говорит об этом: «Если на что-то не можешь повлиять, зачем волноваться по поводу этого?». Эта независимость от результатов, от плодов своего труда, — очень важная составляющая нашего правильно сформированного эго, если оно находится под влиянием гуны благости. И, вот собственно, это означает, что то, что я могу изменить к лучшему, я меняю; то, что не могу изменить к лучшему — просто принимаю; и у меня хватает разума отличить одно от другого. Я не расстраиваюсь от того, что не могу что-то поменять и, наоборот, не проявляю пассивную позицию по отношению к тому, что я могу поменять к лучшему.

3) И, наконец, третья вещь — это, собственно, невозмутимость. Это знаменитая формула «все, что ни делается, — все к лучшему». Если мы последовательно формируем свое эго таким образом: Кришна посылает мне все, что мне нужно, Кришна дает мне все, что мне нужно, мне достаточно того, что Кришна мне посылает, Он дал мне все, что мне нужно, я доволен тем, что у меня есть, и даже если что-то нехорошее случается со мною, в этом есть очень ценный подарок от Бога, я просто должен обнаружить этот подарок.

Эти три вещи: принятие этого мира, независимость от результатов и моя невозмутимость — «все, что ни делается, все к лучшему», — они, в конце концов, вызывают возвышенные эмоции в уме человека. Это эмоции благодарности, это эмоции сострадания, когда мы пытаемся помочь другим живым существам, и это всё очень хорошие вещи. И, собственно, если человек занимает такую позицию, то он, как минимум, не усугубляет свою карму, наоборот, его карма становится легче, его ситуация внутренняя становится легче, и он может быть по-настоящему счастливым, если он занял эту позицию. И это всё, ещё раз, находится в нашем эго, в эго человека. У меня все, что мне нужно, есть, и я принимаю все то, что есть с благодарностью.

Человек на уровне благости принимает, что есть какая-то более высокая сила, он принимает эту силу и он старается жить в соответствии с условиями, в которые его поставила эта сила, и не возмущается тому, что что-то не так, что-то не по-моему. Это очень-очень важная позиция, с которой, собственно, начинается все.

Самая лучшая форма эго — это то, что здесь ничего не принадлежит мне, наоборот, я принадлежу Кришне, я Его. И эта форма эго, форма моего я, то, что я — слуга Бога, я принадлежу Ему, я хожу под Ним, она, в конце концов, породит эмоции предания.
Этих эмоций пять:
1) желание делать все то, что хочет Кришна, и не делать того, что Кришна не хочет;
2) ощущение того, что Кришна меня защищает полностью, эмоция защищенности, которая идет от того, что я чувствую присутствие Бога в своей жизни;
3) эмоция своей зависимости от Бога. Я зависим, Бог все дает мне;
4) эмоция того, что я сам ни на что не способен, карпанья;
5) и, в конце концов, это эмоция того, что я принадлежу Богу, я Его, я Его слуга.
Это пять возвышенных эмоций, которые должны появиться в уме садхаки, в манасе садхака-бхакты в результате шаранагати.
Даже просто смиренная позиция ученика на уровне гуны благости тоже очень благотворна.

Е. С. Бхакти Вигьяна Госвами
Вебинар «Закон кармы»
11.02.2018

Вернулась домой, пробыв в паломничестве по Индии сорок дней, воспевая имя Господа от утра до вечера, полная духовных сил.  Сейчас, в вынужденном заточении (на карантине), разбираю книжные шкафы. Вытаскиваю старые закладки из книг, и, вдруг, мой взгляд упал на стихотворение Поль Верлена «Initium». Я поняла, как сильны наши материальные чувства, хотя, отчетливо знаю, что здесь на Земле нет настоящего счастья, по крайней мере, оно недолговечно. Но, послать это стихотворение Вам мне, почему-то, захотелось.

Стон флейт и скрипок смех, вдруг зазвучавший глухо,

Когда вошла она, — и вдруг померкший зал!

О, светлый завиток над раковиной уха,

К которой, был бы смел, приник бы и припал

Всей жаждой уст своих! —Кружился пёстрый бал.

И подхватил её мазурки безмятежный

Ритм, плавный, словно стих; блистая без прикрас, —

Как рифма этих нот, — она плыла небрежно,

И детская душа глядела, не таясь,

Из чувственных глубин зелёно-серых глаз.

И Мысль моя с тех пор застыла в созерцанье

Видения того, чья непомерна власть

Над робостью Любви; вхожу в Воспоминанье,

Как в некий тайный храм, чтоб на колени пасть

И слушать, как грядёт — неотвратимо — Страсть.

Перевод А. Эфрон

2 февраля 1949 года родился  ярославский художник  Юрий Жарков, а 4 февраля 1961 года день рождения у художника ивановского – Андрея Федорова. Хочу обоих поздравить, пожелать здоровья на долгие годы, радости бытия, тайны творчества  и прекрасных, видимых только глазу художника уголков нашего северного края.

Вчера прочитала статью Андрея Вячеславовича о художнике  Юрии Жаркове. (Прошу прощения у вас маэстро за эту вольность скопировать ее в свой сайт — так как вашим писательским даром восхищаюсь не меньше, чем даром живописным)

«В большой ярославской мастерской Жаркова, на шестом мансардном этаже, на торце одного из стеллажей вбит ряд гвоздей. На них висят старые палитры, штук пять. Разной формы и размера, немного отличающиеся колоритом, но чрезвычайно гармоничные, с большими основными пятнами ярких цветных колеров. Старые устоявшиеся слои красок напоминают детские грезы о сокровенных богатствах Подземного царства Хозяйки Медной горы. Завороженно разглядываю, задрав голову. Сквозняк от распахнутых окон колышет белые занавески, яркое майское солнце окутывает мастерскую теплым мерцающим светом. Время тянется медлено, такой неспешный медленный день… Вот она, Тайна творчества. С этих кусков фанеры в мир вышли все великолепные пейзажи и натюрморты, портреты и философские картины Мастера. Юра любит краску и скрытые в ней оттенки его мира. Эти палитры — сами по себе произведения искусства, в них — генезис его картин. Он еще в хаосе, но уже структурирован пятном, массой, пастой… Жарков никогда не задумывается об экономии, правильности фактур и прочих вещах, которыми полны учебники и различные трактаты. Это его истинная жизнь, лишенная условностей человеческой этики. Тут все — диалектика, метафизика, эстетика. В моей голове всплывает множество виденных палитр. От Матисса до полудетских студенческих. Там, за окном, чуть левее и дальше — прохлада великолепной ярославской набережной, где неспешно катят на роликах и велосипедах граждане этого прекрасного города, десяток швертботов лениво лавирует по глади Великой реки, ресторан «Ванильное небо» завлекает жизнерадостным лозунгом «Свадьбы и банкеты — под ключ!». Здесь Юра, чуть сдвинув кучу планшетов, бумаг, эскизов и Бог знает, чего еще, удобно полулежит на старом потрепанном диване. Пепел с сигареты он стряхивает в морскую раковину.
— Мои старые палитры… Вот деньги кончатся, толкану кому-нибудь по сто рублей… А что?.. Вдруг кому-то сгодится?.. Глядишь — хлеба куплю!..
День катится к вечеру, еще один день планеты Земля…» (Андрей Федоров)

Юрий Жарков.  «Серебряный ветер» 2002.

Юрий Жарков. Ночь. Набережная в Плесе. 2013.

Две картины Андрея Федорова, написанные в одном и том же месте:

Андрей Федоров.

Андрей Фелоров

 и еще из заметок Андрея Федорова:

«Мы поехали на дно чаши, к тополям за лиственничной аллеей у музея Пейзажа. Я на этом месте написал уже десяток холстов, но что-то тянет постоянно именно сюда. Волга уже укрылась простыней тонкого льда, запорошенной прошлой ночью белоснежной твердой небесной крупой. Пишется на удивление легко и быстро, мне хорошо помогает в этом грунтовка несколькими цветными слоями под нож, постепенно выработанная для моего «чтения черепов единорога». Горд пуст, только уже ближе к завершению работы меня поразила нереальность увиденного. Мимо прокатил, низко и благородно урча многосильным мотором, белоснежный невозможно-космический «Порше»- 911КАРЕРА на широченных низкопрофильных шинах со сверхактуальными номерами 777 777. Из-за слегка тонированных стекол чуда немецкого автопрома на меня с любопытством смотрели молодые, невероятно красивые парень с девушкой, непонятным образом попавшие в мой Конец Света столичные хозяева жизни…»

Сегодня день рождения великого поэта двадцатого века — Осипа Мандельштама.

15 01 1891 — 27 12 1938

Хочется вспомнить его стихи. Трагическая судьба показала, сколь уникальным дарованием он обладал.

В разноголосице девического хора
Все церкви нежные поют на голос свой,
И в дугах каменных Успенского собора
Мне брови чудятся, высокие, дугой.

И с укрепленного архангелами вала
Я город озирал на чудной высоте.
В стенах Акрополя печаль меня снедала
По русском имени и русской красоте.

Не диво ль дивное, что вертоград нам снится,
Где голуби в горячей синеве,
Что православные крюки поет черница:
Успенье нежное — Флоренция в Москве.

И пятиглавые московские соборы
С их итальянскою и русскою душой
Напоминают мне явление Авроры,
Но с русским именем и в шубке меховой.

1916

Из статьи Михаила Блехмана:

«Я думаю, что стихи живут вне нас, что они уже есть, и предназначение Поэта – услышать их и перенести на бумагу, сделав нашим достоянием. То есть Поэт обладает особым слухом, позволяющим ему услышать стихи, продиктованные свыше. Поэт не пишет стихи, а записывает их. И потому, на мой взгляд, поэзия и атеизм – понятия диаметрально противоположные. Поэт не может быть атеистом, он – человек глубоко, искренне верующий, иначе ему не услышать ниспадающей на него поэзии. В особенности это относится к лучшим из поэтов, к таким, как Осип Мандельштам

Чувствами и метафорами христианства насыщена его поэзия, причём они стали настолько родными ему, что он, возможно, и не ощущал многотысячелетней связи. Вот одна из прекраснейших христианских метафор – овцы, овечье стадо. Она проникла в стихи Мандельштама непосредственно из Библии, так что человеку, не читавшему Нового Завета, эти ассоциации могут быть не совсем и не всегда понятны.

При этом Мандельштам – именно христианин, а не православный, католик или протестант. Он – человек, впитавший библейскую культуру, не знающую и не признающую конфессий. Но, разумеется, он остаётся русским, потому что, при всей его энциклопедической образованности, он пишет по-русски и значит, в этом, а не этническом, смысле он – русский. Русский поэт.

Холодная весна. Голодный Старый Крым,

Как был при Врангеле – такой же виноватый.

Овчарки на дворе, на рубищах заплаты,

Такой же серенький, кусающийся дым.

Всё так же хороша рассеянная даль –

Деревья, почками набухшие на малость,

Стоят, как пришлые, и возбуждает жалость

Вчерашней глупостью украшенный миндаль.

Природа своего не узнаёт лица,

И тени страшные Украины, Кубани…

Как в туфлях войлочных голодные крестьяне

Калитку стерегут, не трогая кольца…

Май 1933 года

Ещё не умер ты, ещё ты не один,

Покуда с нищенкой-подругой

Ты наслаждаешься величием равнин

И мглой, и холодом, и вьюгой.

В роскошной бедности, в могучей нищете

Живи спокоен и утешен.

Благословенны дни и ночи те,

И сладкогласный труд безгрешен.

Несчастлив тот, кого, как тень его,

Пугает лай и ветер косит,

И беден тот, кто сам полуживой

У тени милостыню просит.

15-16 января 1937

В поэзии Мандельштама мысль о смерти только оттеняет и усиливает упоение красотой и радостью мира. Буквально на краю могилы он оставался верен себе:

Сосновой рощицы закон:
Виол и арф семейный звон.
Стволы извилисты и голы,
Но всё же – арфы и виолы.
Растут, как будто каждый ствол
На арфу начал гнуть Эол
И бросил, о корнях жалея,
Жалея ствол, жалея сил,
Виолу с арфой пробудил
Звучать в коре, коричневея.