Срок жизни великих людей часто очень короток. Сегодня снова пишу о гениальном английском поэте, который прожил только 25 лет — Джоне Китсе.
Джон Китс — английский поэт-романтик
31 10 1795 — 23 02 1821
Он был одарен и оригинален, но беден и слаб здоровьем (все родственники умерли от чахотки, которая унесла и жизнь Джона Китса). Поэт предвидел свой конец, но продолжал воспевать красоту и гармонию природы.
Я сегодня читала его стихи в переводе, конечно. И в очередной раз восхищаюсь переводческой индивидуальностью Самуила Яковлевича Маршака. Его жизнелюбие, его юмор, его подлинный лиризм, полный радости (и если печаль – то «печаль моя светла»), его умение проникнуть в чужое мироощущение породили то, что называется высоким искусством. Маршак помог мне полюбить и понять поэзию Роберта Бернса, Вильяма Блейка, Киплинга, Байрона, Шекспира, Генриха Гейне.
Джон Китс покорил Маршака не только своей любовью к Бернсу, но и умением слышать голос трав и насекомых, понимать язык птиц, вой ветров. Обоих поэтов роднит искренность и непосредственность. Представляю три, на мой взгляд, прекрасных стихотворения Джона Китса (перевод Самуила Маршака)
Сонет
Тому, кто в городе был заточен,
Такая радость — видеть над собою
Открытый лик небес и на покое
Дышать молитвой, тихой, точно сон.
И счастлив тот, кто, сладко утомлен,
Найдет в траве убежище от зноя
И перечтет прекрасное, простое
Преданье о любви былых времен.
И, возвращаясь к своему крыльцу,
Услышав соловья в уснувшей чаще,
Следя за тучкой, по небу скользящей,
Он погрустит, что к скорому концу
Подходит день, чтобы слезой блестящей
У ангела скатиться по лицу.
(Самуил Маршак)
Кузнечик и сверчок
Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве
Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.
Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима. В полях метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.
Трещит сверчок, забившись где-то в щель,
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.
(Самуил Маршак)
Сонет о сонете
Уж если суждено словам брести
В оковах тесных — в рифмах наших дней,
И должен век свой коротать в плену
Сонет певучий, — как бы нам сплести
Сандалии потоньше, понежней
Поэзии — для ног ее босых?
Проверим лиру, каждую струну,
Подумаем, что можем мы спасти
Прилежным слухом, зоркостью очей.
Как царь Мидас ревниво в старину
Хранил свой клад, беречь мы будем стих.
Прочь мертвый лист из лавровых венков!
Пока в неволе музы, мы для них
Гирлянды роз сплетем взамен оков.
(Самуил Маршак)