«Слышал ли я хлопок одной ладони? (Синоним просветления в буддизме – Esquire). Много раз в детстве, когда мама шлепала меня по попке. Я думаю, что поэтому и стал буддистом.
Не пью, не курю, не употребляю наркотики, у меня нет домашних животных, у меня нет вкусов, …» — так говорит о себе Виктор Олегович Пелевин – самый известный и самый загадочный писатель своего поколения.
О его творчестве много пишут: одни — одобряя и восхищаясь, другие полностью отторгая. Приятно удивила меня статья Д. Быкова о творчестве Пелевина своей лиричностью, даже сентиментальностью: «Пелевин – один из самых грустных и точных летописцев нашей эпохи… Главный мотор большинства его сочинений – тоска и омерзение. Этими омерзениями и тоской, загнанными, правда, глубоко в подтекст, достигается та великая точность, которая позволяет Пелевину не только смешно и лаконично описывать наше настоящее, но еще и предугадывать будущее.
Другой наш писатель П. Басинский отозвался о творчестве Пелевина агрессивно (ненавижу кактусы), и мне показалось, что с некоторым элементом зависти.
Я сама тоже люблю утонченную литературу с подтекстом, с удачными сравнениями, что бы наслаждаться процессом самого чтения; но книга, прочитанная должна оставить след в душе, с подвинуть тебя к следующей. Не люблю, конечно, площадного хулиганства, открытого мата. В произведениях Пелевина меня привлекает сочетание саркастического ерничества с философскими отступлениями.
«Чапаев и Пустота»: «…Человек чем-то похож на поезд. Он точно также обречен вечно тащить за собой из прошлого цепь темных, страшных, неизвестно от кого доставшихся вагонов. А бессмысленный грохот этой случайной сцепки надежд, мнений и страхов он называет своей жизнью.
…Существую ли я благодаря этому миру или этот мир существует благодаря мне? Если весь мир существует во мне, то где тогда существую я?
… Но какие бы формы ни были предписаны нам прошлым, на самом деле каждый из нас все равно видит в жизни только отражение своего собственного духа. И если вы обнаруживаете вокруг себя непроглядную темноту, то это значит только, что ваше собственное внутреннее пространство подобно ночи».
«Священная книга оборотня»: «… У величайших книг (Марсель Пруст, Джем Джойс) мало читателей, потому что их чтение требует усилия, Но именно из этого усилия рождается эстетический эффект. Литературный фаст-фуд никогда не подарит тебе ничего подобного.
…Чтение – это общение, а круг нашего общения и делает нас тем, чем мы являемся».
«…Редкий читатель закроет роман Пелевина без ощущения смутного торжества – победы автора над материалом и совместной авторско-читательской победы над миром, пытающимся навязать нам свои правила игры» (Д. Быков)
В произведениях Пелевина каждый волен искать что-то свое.