Читайте классику  — призывает нас Игорь Волгин каждый вторник по каналу «Культура». И я с ним заодно, сегодня призываю почитать Константина Бальмонта.

Бальмонт

15 06 1867 -23 12 1942

Константин Дмитриевич Бальмонт – поэт символист, лидер символизма, один из виднейших представителей русской поэзии Серебряного века, известный литературный критик и переводчик ( по слухам: знал более двадцати языков?)

«В поэзии Бальмонта есть всё, что хотите: и русское предание, и Бодлер, и китайское богословие, и фламандский пейзаж в роденбаховском освещении, и Рибейра, и Упанишады, и Агура-мазда, и шотландская сага, и народная психология, и Ницше, и ницшеанство. И при этом поэт всегда целостно живёт в том, что он пишет, во что в настоящую минуту влюблён его стих, ничему одинаково не верный»  ( Иннокентий Анненский)

 

Я — изысканность русской медлительной речи,

Предо мною другие поэты — предтечи,

Я впервые открыл в этой речи уклоны,

Перепевные, гневные, нежные звоны.

Я — внезапный излом,

Я — играющий гром,

Я — прозрачный ручей,

Я — для всех и ничей.

 

Переплеск многопенный, разорванно-слитный,

Самоцветные камни земли самобытной,

Переклички лесные зеленого мая —

Все пойму, все возьму, у других отнимая.

Вечно юный, как сон,

Сильный тем, что влюблен

И в себя и в других,

Я — изысканный стих.

………………………………………………………….

Я не знаю мудрости, годной для других,

Только мимолетности я влагаю в стих.

В каждой мимолетности вижу я миры,

Полные изменчивой радужной игры.

 

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?

Я ведь только облачко, полное огня.

Я ведь только облачко. Видите: плыву.

И зову мечтателей… Вас я не зову!

……………………………………………………………..

 

 

Когда я был мальчиком, маленьким, нежным,

Был кроток мой взор и глубок.

Ты знаешь, что утром, пред морем безбрежным,

Горит золотистый песок?

 

Когда я был юношей, робким и странным,

Я вечной был полон тоской.

Ты знаешь, что вечером, в свете туманном,

Русалки поют над рекой?

 

Когда я стал страстным, желанным и властным,

Целую я всех на пути.

Ты знаешь, что ночью, в тумане неясном,

Так страшно, так страшно идти?

…………………………………………………………………………….

 

«Страна неволи»

 

 

Моя мысль — палач

(Кальдерон)

 

Я попал в страну Неволи. Еду ночью,- всюду лес,

Еду днем,- и сеть деревьев заслоняет глубь небес.

В ограниченном пространстве, меж вершинами

и мной,

Лишь летучие светлянки служат солнцем и луной.

Промелькнут, блеснут, исчезнут,- и опять зеленый

мрак,

И не знаешь, где дорога, где раскрывшийся овраг.

Промелькнут, сверкнут, погаснут,- и на миг в душе

моей,

Точно зов, но зов загробный, встанет память

прошлых дней.

И тогда в узорах веток ясно вижу пред собой

Письмена немых проклятий, мне нашептанных

судьбой.

О безбрежность, неизбежность непонятного пути!

Если каждый шаг — ошибка, кто же мне велел идти?

Разве я своею волей в этом сказочном лесу?

Разве я не задыхаюсь, если в сердце грех несу?

Разве мне не страшно биться между спутанных

ветвей?

Враг! Откликнись! Нет ответа, нет луча душе моей.

И своим же восклицаньем я испуган в горький миг,-

Если кто мне отзовется, это будет мой двойник.

А во тьме так страшно встретить очерк бледного

лица.

Я попал в страну Неволи… Нет конца.

 

 

«Альбатрос»

 

Над пустыней ночною морей альбатрос одинокий,

Разрезая ударами крыльев соленый туман,

Любовался, как царством своим, этой бездной

широкой.

И, едва колыхаясь, качался под ним океан.

 

И порой омрачаясь, далеко, на небе холодном,

Одиноко плыла, одиноко горела луна.

О, блаженство быть сильным и гордым и вечно

свободным!

Одиночество! Мир тебе! Море, покой, тишина!

………………………………………………………………………….

 

 

 

Будем как Солнце! Забудем о том,

Кто нас ведет по пути золотому,

Будем лишь помнить, что вечно к иному,

К новому, к сильному, к доброму, к злому,

Ярко стремимся мы в сне золотом.

Будем молиться всегда неземному,

В нашем хотеньи земном!

 

Будем, как Солнце всегда молодое,

Нежно ласкать огневые цветы,

Воздух прозрачный и все золотое.

Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое,

Будь воплощеньем внезапной мечты!

Только не медлить в недвижном покое,

Дальше, еще, до заветной черты,

Дальше, нас манит число роковое

В Вечность, где новые вспыхнут цветы.

Будем как Солнце, оно — молодое.

В этом завет красоты!

…………………………………………………………………..

 

 

Я ненавижу человечество,

Я от него бегу спеша.

Мое единое отечество —

Моя пустынная душа.

 

С людьми скучаю до чрезмерности,

Одно и то же вижу в них.

Желаю случая, неверности,

Влюблен в движение и в стих.

 

О, как люблю, люблю случайности,

Внезапно взятый поцелуй,

И весь восторг — до сладкой крайности,

И стих, в котором пенье струй.

…………………………………………………………..

 

 

 

Отчего мне так душно? Отчего мне так скучно?

Я совсем остываю к мечте.

Дни мои равномерны, жизнь моя однозвучна,

Я застыл на последней черте.

 

Только шаг остается; только миг быстрокрылый,

И уйду я от бледных людей.

Для чего же я медлю пред раскрытой могилой?

Не спешу в неизвестность скорей?

 

Я не прежний веселый, полубог вдохновенный,

Я не гений певучей мечты.

Я угрюмый заложник, я тоскующий пленный,

Я стою у последней черты.

 

Только миг быстрокрылый, и душа, альбатросом,

Унесется к неведомой мгле.

Я устал приближаться от вопросов к вопросам,

Я жалею, что жил на Земле.

 

Завет бытия

 

Я спросил у свободного ветра,

Что мне сделать, чтоб быть молодым.

Мне ответил играющий ветер:

«Будь воздушным, как ветер, как дым!»

 

Я спросил у могучего моря,

В чем великий завет бытия.

Мне ответило звучное море:

«Будь всегда полнозвучным, как я!»

 

Я спросил у высокого солнца,

Как мне вспыхнуть светлее зари.

Ничего не ответило солнце,

Но душа услыхала: «Гори!»