Читая дневники Бунина, увидела запись от19 авг. 1920г.: «Прочел отрывок из дневника покойного Андреева, «Покойного»! Как этому поверить! Вижу его со страшной ясностью, — живого, сильного, дерзко уверенного в себе… с гривой синеватых волос, смуглого, с блеском умных, сметливых глаз ; как легко и приятно было говорить с ним, когда он переставал мудрствовать, когда мы говорили о чем-нибудь простом, жизненном, как чувствовалось тогда, какая это талантливая натура, насколько он от природы умней своих произведений». Подумала о том, что ничего у Андреева не читала, перед глазами стоял только портрет, кисти Репина.

Леонид Николаевич Андреев (1871 — 1919)

А в интернете меня ждало очередное открытие. Кроме имени отца я нашла там имя его сына – Даниила Андреева, судьба которого меня поразила (когда-то в 1991 году я читала его «Розу Мира»; в моих дневниках поставлено два восклицательных знака и никаких записей. Была ли я тогда вдумчивым читателем?)

Даниил Леонидович Андреев (1906 — 1959)

Ни одно из произведений Даниила Андреева не было издано при жизни. В апреле 1947 года по доносу он был приговорен к 25-и годам тюрьмы. Все, что было написано до ареста, было уничтожено. В 1957 году он выходит на свободу, отсидев 10 лет.  Ему остается прожить около двух лет. И кажется невероятным, как этот человек, прошедший репрессии, войну, тюрьму, смертельно больной смог оставить после себя несколько томов поразительных сочинений. Книгу « Роза Мира» надо перечитать. А вот стихи, с которыми я познакомилась в интернете, я предлагаю вашему вниманию. Мне очень они понравились.

 

 

*  *  *

 

Бурей и свободою шумно маня

В пенное море,

С юности порочной бороли меня

Страсти и горе.

 

Ношу прегрешений, свершенных в пути,

Снять помогая,

Волю закали мою, ум просвети,

Мать всеблагая.

 

Приуготовить научи естество

К радости цельной,

Ныне отпуская слугу своего

В путь запредельный.

 

1950

 

*  *  *

 

Спасибо за игры вам, резвые рыбы,

У тихих днепровских круч!

Тебе,

отец наш Солнце,

спасибо

За каждый горячий луч;

 

Тебе, моя землюшка, тёплая матерь,

Целовавшая пальцы ног,

Протягивавшая золотистую скатерть

Мягких своих дорог;

 

Вам, неустанно тёкшие воды,

За каждый всплеск и причал…

Тебе, Всеблагой, Кто руками природы

Творил меня,

нежил,

качал.

 

1955

 

*  *  *

 

А. А.

 

Как чутко ни сосредотачиваю

На смертном часе взор души –

Опять всё то же: вот, покачивая

Султаном, веют камыши,

 

И снова белый флигель – келейка

Сентябрьским солнцем залита,

Крыльцо, от смол пахучих клейкое,

И ты: такая ж – и не та.

 

Такими хрупко-невесомыми

Цветы становятся к зиме;

Так лес предсмертною истомою

Горит в червонной бахроме.

 

Пока не хлынет море вечности,

Пока над нами – бирюза,

Смотреть, смотреть до бесконечности

В ещё лазурные глаза.

 

Ещё раз нежностью чуть слышною

Склонись, согрей, благослови,

Неувядающею вишнею

Расцветшая в стране любви.

Даниил Андреев и Алла Александровна Андреева. Фото Б. Чукова,сделано за несколько дней до смерти Даниила Андреева, 1959г.

 

 

ПОСЛЕДНЕМУ ДРУГУ

 

Не омрачай же крепом

Солнечной радости дня,

Плитою, давящим склепом

Не отягчай меня.

 

В бору, где по листьям прелым

Журчит и плещет ручей,

Пусть чует сквозь землю тело

Игру листвы и лучей.

 

С привольной пернатой тварью

Спой песню и погрусти,

Ромашку, иван-да-марью

Над прахом моим расти.

 

И в зелени благоуханной

Родимых таёжных мест

Поставь простой, деревянный,

Осьмиконечный крест.

 

1936-1950

 

 

Запах мимозы: песчаные почвы,

Скудость смиренномудрой земли,

За белой оградой – терпкие почки[3],

Море – и дорога в пыли.

 

Запах цветка нежнее, чем лира,

Глубже небес, – и в нём –

Вечное детство нашего мира,

Вечного утра тихий псалом.

 

Быть может, ни краски, ни благовонья,

Ни стих, ни музыка, ни облака

Не говорят о потустороннем

Правдивей, чем вздох цветка.