Поэт трагической забавы

Снова потянулась петелька за петелькой к поэту, которого не знала. Сначала услышала о нем в «Наблюдателе», потом нашла его имя в приоритетном списке поэтов у Прилепина, сегодня все, что могла, прочитала  в интернете. Геофизик и поэт, проживший только 26 лет, опубликовал 18 работ по строению земной коры и сейсмичности Урала, написал 1300 стихотворений (издано около 300), ушел из жизни майским утром 2001 года.

Борис Борисович Рыжий

08 09 1974 — 07 05 2001

Пусть узнают этого талантливого поэта, кто его не знал, и пусть будет долгой жизнь его стихов.

 

Над саквояжем в черной арке

всю ночь играл саксофонист.

Пропойца на скамейке в парке

спал, подстелив газетный лист.

 

Я тоже стану музыкантом

и буду, если не умру,

в рубахе белой с черным бантом

играть ночами, на ветру.

 

Чтоб, улыбаясь, спал пропойца

под небом, выпитым до дна.

Спи, ни о чем не беспокойся,

есть только музыка одна.

……………………………………………………

 

 

Восьмидесятые, усатые,

хвостатые и полосатые.

Трамваи дребезжат бесплатные.

Летят снежинки аккуратные.

 

Фигово жили, словно не были.

Пожалуй так оно, однако

гляди сюда, какими лейблами

расписана моя телага.

 

На спину “Levi’s” пришпандорено,

“West Island” на рукав пришпилено.

И трехрублевка, что надорвана,

изъята у Серёги Жилина.

 

13 лет. Стою на ринге.

Загар бронёю на узбеке.

Я проиграю в поединке,

но выиграю в дискотеке.

 

Пойду в общагу ПТУ,

гусар, повеса из повес.

Меня обуют на мосту

три ухаря из ППС.

 

И я услышу поутру,

очнувшись головой на свае:

трамваи едут по нутру,

под мостом дребезжат трамваи.

 

Трамваи дребезжат бесплатные.

Летят снежинки аккуратные.

1998

………………………………………………………

 

Так я понял: ты дочь моя, а не мать,

только надо крепче тебя обнять

и взглянуть через голову за окно,

где сто лет назад, где давным-давно

сопляком  шмонался я по двору

и тайком прикуривал на ветру,

окружен шпаной, но всегда один —

твой единственный, твой любимый сын.

 

Только надо крепче тебя обнять

и потом ладоней не отнимать

сквозь туман и дождь, через сны и сны.

Пред тобой одной я не знал вины.

 

И когда ты плакала по ночам,

я, ладони в мыслях к твоим плечам

прижимая, смог наконец понять,

понял я: ты дочь моя, а не мать.

 

И настанет время потом, потом —

не на черно-белом, а на цветном

фото, не на фото, а наяву

точно так же я тебя обниму.

 

И исчезнут морщины у глаз, у рта,

ты ребенком станешь — о, навсегда! —

с алой лентой, вьющейся на ветру.

…Когда ты уйдешь, когда я умру.

1999

………………………………………………..

 

Не покидай меня, когда

горит полночная звезда,

когда на улице и в доме

всё хорошо, как никогда.

 

Ни для чего и низачем,

а просто так и между тем

оставь меня, когда мне больно,

уйди, оставь меня совсем.

 

Пусть опустеют небеса.

Пусть станут чёрными леса.

пусть перед сном предельно страшно

мне будет закрывать глаза.

 

Пусть ангел смерти, как в кино,

то яду подольёт в вино,

то жизнь мою перетасует

и крести бросит на сукно.

 

А ты останься в стороне —

белей черёмухой в окне

и, не дотягиваясь, смейся,

протягивая руку мне.

2000